О национальных традициях и национальной гордости, о башкирском характере врио главы Республики Башкортостан Рустэм Хамитов рассказал в беседе с корреспондентами «Эха Москвы».
Корреспондент: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Мы находимся в Башкирии. Здесь Матвей Ганапольский, и рядом со мной моя замечательная коллега Ира Воробьева. Мы хотим сказать, что у нас замечательное настроение, но оно не потому замечательное, что мы встали в Москве в половине пятого, не потому, что бежали в аэропорт, после этого садились в самолет и летели куда-то, а важно то, что мы прилетели в республику Башкирия или Башкортостан. И хочу сказать, что нас сразу подхватили и сказали ребята: «Вот, ребята, вы выспались…» Мы сказали: «Нет». Принимающие сказали: «Это очень хорошо, потому что мы сейчас проедем 175 километров и поедем на праздник сабантуй. Вот мы, проклиная все на свете, поехали на праздник сабантуй, и вдруг попали на чудесное, невероятное зрелище. Огромное пространство, огромное. Причем вдали гора, чтобы вы поняли, и на ней камнями выложена надпись «Сабантуй», точно как в Лос-Анджелесе «Голливуд». Вот представьте себе, приблизительно такое. Выясняется, что огромное количество людей выкладывали долгое время надпись такими белыми камнями. После этого нам показали юрты, после этого мы увидели, как откормленными, холеными баранами награждают победителей национальной борьбы. После этого мы увидели улыбающихся людей и так далее. Короче говоря, это было абсолютно сказочное, удивительное зрелище, потому что мы видели пред собой счастливых людей, людей, которые довольны не только этим моментом, потому что праздник сабантуй – я еще раз напоминаю – это праздник окончания посевной, если я не ошибаюсь…
Рустэм Хамитов: Посевных работ.
Корр.: Посевных работ, да. А после этого нам сказали: «Поешьте…» Ну, я не буду сейчас описывать, чего мы ели для того, чтобы не вызывать приступ зависти. А после этого мы приехали к человеку, которому многим республика обязана, президенту Башкортостана Рустэму Закиевичу Хамитову. Рустэм Закиевич, вам нести ответственность за все, что происходит. Вы сами-то были на этом празднике, скажите, пожалуйста?
Хамитов: Конечно, я не пропускаю сабантуев, в принципе, а здесь с удовольствием побывал. Первый раз, кстати говоря, был за годы своей работы в Туймазах на сабантуе. Очень понравилось, и я могу сказать, что больше всего, и вы верно сказали, нравится атмосфера: добрая, хорошая, люди с приподнятым настроением. Кстати, у нас запрещена выпивка, у нас запрещено спиртное во время сабантуев.
Корр.: Подождите, что значит, «запрещено»? Или я какую-то государственную тайну открываю. Во-первых, нам налили кумыс, простите меня…
Хамитов: Кумыс – это не алкоголь. Ну, если вы выпили ведро, тогда, конечно, вы можете захмелеть, а так, в принципе, спиртное не продается на сабантуях, и мы видим людей с их естественной, нормальной реакцией без употребления каких-либо горячительных напитков.
Корр.: Кстати, хочу сказать, что значит, когда мы что-то видим реальное. Знаете, где стояло наибольшее количество людей, особенно детей? У вас есть птицефабрика какая-то, и они показали курочек. Вот реально курочки, и реально огромное количество детей не отходит от этих курочек.
Хамитов: Каждый район, безусловно, выносит на всеобщее обозрение всеобщее то, что у него естественно лучшее. Есть курочки, есть овцы, есть коровы, есть лошади. Вы, к сожалению, чуть-чуть опоздали на начало сабантуя. Были хорошие скачки, и чистокровные английские жеребцы и башкирские лошадки, и было все. Было, действительно, очень интересно. Сабантуй – это праздник древний. Он идет из глубин веков, и странно было, конечно, что в 90-е годы сабантуи не проводились. В этом видели какую-то, знаете…
Корр.: Проявление чего-то…
Хамитов: Да, проявление национализма, попытки отделения от страны. Удалось доказать, и слава богу, и с начала нулевых годов сабантуи восстановлены были в полном объеме. И сейчас это самый интересный, самый веселый летний праздник.
Корр.: С одной стороны, праздник, с другой – как бы «устроим сабантуй» - это типа выпивка, что-то такое… Во всяком случае, создание хорошего настроения.
Хамитов: Примерно так.
Корр.: Вы знаете, у меня к вам такой вопрос. Мы ехали по хорошей дороге, мы ехали мимо чистых аккуратных домов; мы ехали мимо ухоженных деревень, сел под очень хорошими – кстати, удивительная традиция, я обратил внимание – разноцветными крышами. То есть не просто какая-то такая история… И потом к нам присоединились люди, которые нам все показывали, и мы спрашивали: «Как народ живет?» И все пожимали плечами и говорили: «Да, в общем, неплохо живем». А потом я злобно закричал: «Ага! Я знаю, почему здесь хорошо живут – потому что на горизонте показались нефтяные вышки большие и маленькие, и мы поняли великий секрет Башкирии, Башкортостана. Это все из-за нефти». Кроме нефти есть, чем гордиться, господин президент?
Хамитов: Ну, безусловно, вы еще видели хорошие ухоженные поля…
Корр.: Да, да.
Хамитов: Это тоже нельзя отрицать.
Корр.: Что к нефти не относится.
Хамитов: Это так. Кроме нефти у нас есть еще лес, у нас есть медная, цинковая руда, у нас есть золото. Мы вам покажем золотые украшения сарматов – это двухтысячелетней давности украшения. Хороший интересный музей. Кроме природных ресурсов, безусловно, у нас есть мощное машиностроение, мощная химическая промышленность и так далее. Республика в целом – это очень надежный, хорошо работающий, экономически развитый субъект Российской Федерации. Мы о себе слишком громко не заявляем, но знаем свое место. Наше место обычно в десятке самых развитых, самых серьезных регионов России.
Корр.: Рустэм Закиевич, простите, но придется вам объяснить. Все-таки мы знаем, что как бы в России вертикаль власти и довольно сильно все зарегулировано. Каким образом вам удается удачно и эффективно вести хозяйство республики? Насколько вы самостоятельны в принятии решений?
Хамитов: Мне кажется, вы ошибаетесь насчет зарегулированности. Я вам откровенно скажу, что любой глава региона работает с большой степенью самостоятельности, и наша республика не исключение. К нам довольно редко приезжают члены правительства, довольно редко выходят на связь по телефону большие московские начальники. Мы работаем, исходя из собственных предпочтений, понимания того, что нужно делать. И в этом смысле зарегулированности абсолютно нет. Более того, иногда нуждаемся в помощи, поддержке и совете, и не получая этого, находим самостоятельные решения. Поэтому зарегулированности нет. Мы действуем сами. И в данном случае, когда мы говорим об экономике, мы понимаем, что только открытость, только инвестиционная привлекательность, только свободная работа людей может дать нам результат.
Корр.: А вы упомянули инвестиционную привлекательность. Это обозначает - какие-то зарубежные инвестиции есть у вас…
Хамитов: Зарубежные инвестиции у нас есть, но главный инвестор для нас не зарубежный толстосум, а наш российский предприниматель, промышленник, потому что за последние три года привлечено инвестиций порядка 500 миллиардов рублей. Из них 30 миллиардов иностранных инвестиций, а 470 – это наши инвестиции, российские. Поэтому мы в первую очередь создаем условия для своего товаропроизводителя, для своего промышленника, и в этом смысле помощи из-за бугра нам ждать не нужно. Если мы сами не сделаем, сами не исправим ситуацию в каких-то отраслях, то никто нам и не поможет.
Корр.: Во что инвестируют?
Хамитов: У нас есть производство строительных материалов, у нас есть деревопереработка. У нас есть небольшая часть добычи, но, тем не менее, осуществляемая совместными предприятиями с участием иностранного капитала. И все. А остальное: модернизация нефтеперерабатывающих заводов, строительство крупных химических комплексов, работа в части строительства новых шахт, добычи руды – это все наши инвесторы, крупные компании: «Башнефть», «Газпром нефтехим Салават», УГМК, «СИБУР», башкирская «Сода» и так далее. То есть, в основном, я еще раз говорю, на 95% - это инвестиции наши российские.
Корр.: Слушайте, все-таки как-то завидно, наверное, другим регионам, потому что насколько богатая земля. Рустэму Закиевичу, конечно, легко говорить: вот мы тут копаем, здесь качаем и так далее. Но для того, чтобы копать, качать - здесь все должно быть. А вот еще у вас есть, вы знаете, ценное – я не знаю, цените вы это или нет. Я, например, ценю и в Москве это покупаю.
Хамитов: Башкирский мед.
Корр.: А, черт! Не удалось провести, не получилось.
Хамитов: Это наш бренд. И, вообще, любое существительное с прилагательным «башкирский» всегда вызывает уважение.
Корр.: Да, а, что еще «башкирский»…?
Хамитов: А потому что продолжил этому бренду, «башкирскому» бренду башкирский мед. В прошлом году у нас были американцы. Они проехали по всей стране, они были в Москве, они были в Питере, они видели Эрмитаж, Третьяковку, на Красной площади были, и приехали к нам. И мы показали им производство, или добычу, скажем так, башкирского бортевого меда. Это огромное дерево, в котором большое дупло, и в который дикие пчелы носят дикий мед, и из этих естественных ульев, из этих дупел, как Винни-Пух наши башкиры уже много веков подряд добывают мед.
Корр.: Подождите, то есть башкирский мед – это дикий мед?
Хамитов: Это, прежде всего, дикий мед. Потом он уже цивилизовался, после этого он уже превратился во всякие формы, скажем так, организованные. А изначально, конечно, мед добывали, брали в дуплах. И вот, когда американцам показали этот процесс, они сказали: «Это самое интересное, что мы видели в Российской Федерации». Я вас приглашаю.
Корр.: Опять дикая Россия, понимаешь, дикая России, дикий мед. Надо посмотреть обязательно.
Хамитов: Надо посмотреть, потому что это, действительно, интересно. Единственно, что дикие пчелы – у них жало, как зубец у вилки, поэтому надо одеваться хорошо.
Корр.: И вы нас после этого приглашаете? Я вам покажу…
Хамитов: Мы вас защитим.
Корр.: Нехорошо наезжать на журналистов. А я тогда наеду на вас. Мы ели сейчас на сабантуе очень много разных вкусных яств. Почему в Москве нет башкирского ресторана? Слушайте, при посольстве…, ну, все уже есть рестораны. Мы ели такую баранину, мы ели, я бы сказал, художественные произведения из конины, из конского мяса, в общем, мы ели, короче говоря. Почему обязательно надо приезжать сюда?
Хамитов: Ну, во-первых, у нас есть в Москве представительство республики Башкортостан. И там у нас небольшой закуточек…
Корр.: Да, запишитесь на прием в представительство…
Хамитов: Могу назвать адрес. А реально, конечно, что тут сказать, было несколько попыток пробиться на московский рынок, и они постоянно осуществляются с большей или меньшей степенью успеха, но в основном с меньшей степенью успеха. И даже не удалось открыть магазин башкирского меда, хотя все знают, что это самый лучший в мире мед. И не сходится что – не сходится бизнес, логистика, даже, может быть, наша небольшая закомплексованность. Мы не умеем толкаться локтями. На рынке страшно тесно и тяжело. И вот пока не получается, хотя мы уже высадили десант, и есть у нас торговая сеть под названием «Пышка». Там продаются башкирские яства, и эти магазины уже есть. Их немного пока: в Москве два-три всего, но это уже начало. Мы, собственно говоря, только-только эту программу в прошлом году начали. Мы хотим, конечно, дать людям башкирский мед, мы хотим дать башкирские яства, хотим дать башкирский кумыс. По производству кумыса мы первые в Российской Федерации.
Корр.: Кумыс – потрясающий!
Хамитов: Вообще, есть две республики, в которых огромное количество лошадей: Якутия и Башкортостан. Мы соревнуемся: они не могут своих лошадей сосчитать, и мы не можем сосчитать, потому что их много. Но реально эта цифра 150-170 тысяч голов, это много реально. А по кумысу мы просто-напросто первые. Кумыс – скоропортящийся продукт. Он может храниться всего лишь три-четыре дня, но мы сейчас уже имеем технологию сохранения порядка 5-7 дней. И это очень важный, целебный, нужный для организма любого существа, в том числе, и человека напиток. Я хочу сказать, что на самом деле у кумыса лечебные качества очень высокие. Еще сто лет назад, двести лет назад к нам приезжали в башкирские степи и Толстой и Чехов. Это было сто лет назад с небольшим. А лечились – пили кумыс. Кому-то помогло, кому-то не очень, но это факт. Туберкулезные больные, легочные больные.
Корр.: Лечат, да?
Хамитов: Лечат кумысом. У нас есть до сих пор эти санатории.
Корр.: Знаете, я часто думаю, Рустэм Закиевич, что, когда мы думаем о себе, например, 30 лет назад, типа какими мы были 30 лет назад, тут трудно сейчас представить, что вот мы сейчас такие, мы находимся в уютном месте. Тут какие-то рыбные пруды, что-то такое совершенно непонятное и перед нами сидит совершенно молодой и энергичный президент субъекта Российской Федерации, причем субъекта такого важного…. А, кем вы были 30 лет назад, 40 лет назад, каким образом вы пошли в политику и дожили до президентства?
Хамитов: 30 Лет назад я был работником кафедры теории авиационных двигателей Уфимского авиационного сейчас университета. Работал и занимался испытанием ракетных авиационных двигателей. Защитил кандидатскую диссертацию, потом докторскую диссертацию. И, конечно, никогда не думал делать политическую карьеру. Получилось довольно неожиданно. 90-й год, перестройка, выборы…
Корр.: 90-е еще.
Хамитов: Да. И я пошел на выборы и выиграл их, и стал депутатом Верховного Совета Республики. Это был 90-й год, март месяц, и сразу же меня избрали на первой сессии председателем комитета по экологии, охране окружающей среды, природопользованию и так далее. Вот и с тех пор началось, и началось так, что уже и без остановки шел этот процесс: депутат, затем министр в правительстве…
Корр.: Министр чего?
Хамитов: Министр по чрезвычайным ситуациям и экологической безопасности.
Корр.: Друг Шойгу.
Хамитов: Да. И это было так. Это была середина 90-х годов. После того появились другие варианты, в частности я работал в Москве у Шойгу, был директором департамента самого такого сложного: предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. А после этого я был руководителем федерального агентства водных ресурсов России, был главным «водяным» российским, отвечая за все реки, озера, за все наводнения и суховеи, когда нужна была вода. И вот 4 года назад неожиданно меня пригласили в Кремль, и после ряда встреч и собеседований я вернулся на родину, и уже работаю четыре года, руковожу республикой.
Корр.: У меня два вопроса про МЧС. Вот сейчас в Центральной части России очень плохая пожароопасная обстановка. Как в Башкортостане с этим обстоят дела?
Хамитов: Ну, у нас не лучше. Дело в том, что с дождями совсем плохо. И мы, вообще говоря, на страже, и стараемся любой маломальский костерок, который виден с воздуха – у нас идет постоянное авиапатрулирование, или местные жители – мы его заливаем, и всех предупреждаем: ни в коем случае не разжигать костры, беречь лес и так далее.
Корр.: Не разжигать в прямом и переносном смысле. А торфяников у вас нет здесь?
Хамитов: У нас есть, но они очень маленькие. Торфяники для нас – это не проблема.
Корр.: И второй вопрос. Вот четыре года назад произошло, но скоро выборы опять у вас, я правильно понимаю? Вместе с вами еще трое кандидатов или я ошибаюсь?
Хамитов: Пока еще нет, пока выдвижения не было. Я думаю, да.
Корр.: Но скажите так: хотите?
Хамитов: Я хочу, да, и я буду баллотироваться, безусловно. И хочу сказать, что вокруг досрочных выборов. А я год примерно, чуть меньше года не дотерпел до естественного выборного процесса, ускорил это. Вокруг выборных дел существует много всяких фантазий. В чем только нас не обвиняют. В том, что пошли досрочно, чего-то бояться, хотят проскочить на волне патриотизма, еще что-то – это все фантазии. Я понимаю для себя так, что, только пройдя через выборы, можно по-настоящему ощущать себя главной региона, только. Все остальные варианты – это паллиатив и не более того. Поэтому вполне естественно желание руководителей регионов пройти через эту процедуру с тем, чтобы по-настоящему себя чувствовать руководителем республики. Это совершенно разные вещи. Поэтому не надо фантазировать. Я читаю, в том числе, и на сайте, в том числе, мнения, причем жесткие…
Корр.: Ну, мнения разные.
Хамитов: Я понимаю. Я отвечаю этим людям тоже. Не надо всех под одну гребенку, что, мол, воспользовавшись моментом, ринулись. Страна большая, ситуации разные, главы регионов разные, и по-разному трактуют ситуацию каждый из них. Вот в моем случае, я еще раз говорю: иду только потому, что нужно, действительно, заручиться доверием людей – это первое. И второе: получилось так, что летом 15 года в Уфе в конце июля будут проходить саммиты ШОС и БРИКС. Это очень большие и ответственные события, а в это время, если мы бы шли естественным путем, разгоралась бы предвыборная борьба со всеми лозунгами и прочими делами. Не хотелось Уфу показывать с этой стороны: с плакатами, с листовками и прочими делами, с этим предвыборным нервом. Исходя из этих предложений, я и определился с 14-м годом. Так что будут участвовать в выборах.
Корр.: Рустэм Закиевич, скажите, пожалуйста – мы еще вернемся к политике, - что за семья у вас?
Хамитов: У меня обычная семья. Супруга по образованию врач, медик. Сын – ему 30 лет – у него семья, у меня две внучки – у сына две дочери – и дочь, у нее сын, значит, у меня две внучки и внук. Они маленькие. Самой старшей внучке два с половиной года. Ребята, дети мои живут в Москве. Они никакого отношения не имеют к моим сегодняшним занятиям. Они живут самостоятельной жизнью, очень скромные ребята, очень в этом плане симпатичные мне, что никогда, ни разу не задавали вопрос: подсоби, помоги… каким-то образом.
Корр.: Как? Я знаю их жесткие требования, чтобы отец и дед, соответственно, немедленно привез банку башкирского меда.
Хамитов: С этим проблем нет. А вот, что касается всего остального, другого, о чем иногда тоже мы слышим в разных вариантах, этого у нас в семье нет.
Корр.: Они часто приезжают сюда?
Хамитов: Они бывают, привозят внуков раз в год, ну, два раза в год – это самое частое.
Корр.: А вы не хотели, чтобы дети пошли по вашим стопам?
Хамитов: Ни в коем случае. Я категорически против этого, потому что я вам рассказал свой жизненный путь – потому что, окунувшись в политику, я видел столько такого, что лучше бы этого не видеть, не знать и не слышать, и не иметь дела. А реально ребята занимаются своими делами. Дочь в декрете, а сын инженер, программист, трудится в компании, и слава богу, пусть так и будет.
Корр.: А как вы реализуете свое конституционное право быть дедом?
Хамитов: Внуков я люблю, но они меня не признают.
Корр.: Как понять?
Хамитов: Они маленькие, они редко меня видят.
Корр.: Дело в том, что у президента Башкортостана усы. А усы они дергают?
Хамитов: А за усы дергают, конечно. Через полдня, через день они, конечно, привыкают ко мне - дергают за усы, залезают на меня, на коленки. Мы с ними играем, но это бывает редко, для меня это отдушина на самом деле.
Корр.: Давайте вернемся к политике. И, собственно, объясним слушателям, что такое жизнь региона. Вы не дотационный региона, насколько я понимаю?
Хамитов: Налогов во все уровни бюджетов республика собирает порядка 500 миллиардов рублей.
Корр.: Ну, это не очень понятно.
Хамитов: А нам остается порядка 130-140 миллиардов. И потом существуют дотации. Этими дотациями доводят нашу долю с пенсионными фондами примерно до 250 миллиардов.
Корр.: А какой смысл отдавать такую сумму, чтобы потом давали дотации? Или это общее положение?
Хамитов: Это общее положение. Это во всех регионах так. Есть регионы, которые отдают больше, понятно, северные регионы, нефтяные, по-настоящему кроме нефти, где нет ничего. Поэтому на самом деле мы доноры бюджета российского, но получается так, что искусственно нам делают по ряду направлений и просителями. Конечно, мы ходим за деньгами, мы просим, мы предлагаем построить это, сделать это. Нам нужны ресурсы. Но на сегодняшний день мы один из немногих регионов России, который является кредитоспособным. У нас очень мало кредитов, у нас мало долгов.
Корр.: Перед федеральным бюджетом.
Хамитов: Перед федеральным бюджетом и перед банками. Мы знаем, что ряд субъектов имеют большие долги перед коммерческими банками. У нас этого нет, и не будет, надеюсь, потому что мы ведем осмысленную и жесткую финансовую политику, и мы у Минфина российского в хорошистах и даже в отличниках. И, конечно, мы понимаем, что наш бюджет должен бы быть побольше.
Корр.: Вы имеете в виду, чтобы меньше забирали?
Хамитов: Меньше забирали, больше оставляли, да. Но маловероятно, что так будет, поэтому наша задача – зарабатывать больше. Зарабатывать – это значит строить предприятия, это значит навести порядок во владениях землей, имуществом, это значит – выловить неплательщиков налогов, вывести людей из серых схем различных.
Корр.: А в серых схемах, много?
Хамитов: Много есть этого. И мы так понимаем, что это все-таки распространенное явление в большей степени, понятно, мы боремся с черными схемами, но серые схемы тоже присутствуют.
Корр.: Давайте сейчас, как бы перейдем к неприятному. Но тут все зависит от вашей искренности, или от желания объяснить, рассказать. Все-таки нужно Башкортостан, Башкирию представлять с разных сторон. Вот, например, я в лоб спрошу. Есть такая проблема – наркомания для граждан, вот существует это. Я понимаю, что часто это зависит от национальной традиции. Есть такое, а, если не она, то, что самая большая проблема?
Хамитов: Безусловно, есть эта проблема. К счастью, она не так велика, как в соседних районах.
Корр.: А откуда она идет?
Хамитов: Это идет… ну, я не хочу называть своих соседей, но они есть рядом с нами, у которых эти цифры выше, чем у нас.
Корр.: А, как вы боретесь?
Хамитов: Мы боремся, как и все: перекрывают каналы поставок, работаем с точки зрения идеологии, разъяснения людям, что это такое.
Корр.: Получается?
Хамитов: Получается не всегда, и проблема на самом деле существует. Кроме того, у нас есть и национальное противоядие. Все-таки башкиры, татары – у нас 55% составляет тюркское наше население - издревле все-таки сохранили элементы дисциплины по отношению к советам старших - побаиваются…
Корр.: Почитают?
Хамитов: Почитают. Хотя разрушение культурного слоя тоже происходит, к сожалению, мы это видим, это понимаем. Но это естественное национальное противоядие на сегодняшний день пока еще работает. Но мы не можем победить такие вещи, как и пьянство – оно тоже есть, и мы знаем и деревни спивающиеся. Но у нас пошло другое движение – трезвая деревня, трезвый район. Мы активно поддерживаем этого рода направления. У нас есть башкирские общественные движения, татарские общественные движения, которые просто-напросто каждый день, каждый час, минуту и секунду занимаются, работают по искоренению таких неприятных вещей, как пьянство.
Корр.: Я хочу спросить про удивительное – я прочитала, что Башкортостан стоит на первом месте по всей России по количеству мотоциклистов.
Хамитов: Я думаю, что это какая-то неправда.
Корр.: Нет, это не неправда, давай припишем: они по мотоциклистам...
Хамитов: Чужого нам не надо, мы первые в России – это точно абсолютно – с Татарстаном по производству молока и первые по производству бензина в Российской Федерации.
Корр.: Если описать характер башкир, что это такое?
Хамитов: Что за люди наши башкиры? Это, прежде всего, философы, это идеалисты…
Корр.: Серьезно? В нынешнее время, в 2014-м году?
Хамитов: Именно так. Это люди, искренне верящие другим, хорошо относящиеся к гостям; люди склонные к творчеству. Мы очень хорошо поем, у нас очень много музыкантов. У нас очень много певцов, и наши соседи зачастую за большие деньги переманивают лучшие голоса и потом гордятся ими, давая им заслуженным и народным. Башкир – это во многом дитя природы, он очень близок к природе, он живет рядом со своими горами, лесами, полями, степями, со своими лошадками. Башкир издревле кочевник, и на одном месте ему не сидится. Если он там сидит где-то, поживет годик-полтора, ему хочется сменить место. Это все в крови…
Корр.: Все-таки люди не бегают, я так понимаю…
Хамитов: Конечно, сейчас уже, да…
Корр.: Просто перед нами великий сказочник, он же и президент одновременно господин Хамитов.
Хамитов: Я реалист, я еще раз говорю, я реалист. Я закончил Бауманское училище, и я ракетчик, двигателист, поэтому я не могу фантазировать, я же инженер, что же я могу такого наговорить?
Корр.: Сейчас вы инженер человеческих душ. А, если главное качество выделить – что?
Хамитов: Широта души, благородный человек.
Корр.: Теперь важная история. Вопрос, проблема, которая сейчас стоит перед всеми абсолютно в силу миграции граждан и так далее. Вот Башкирия – это многонациональная территория, многонациональный субъект Российской Федерации. Кто здесь живет, и как вам удается делать то, чтобы тут было мирно, тихо, в школе – как нам объяснили? – что изучается русский язык, башкирский язык, татарский язык, в общем, короче говоря…
Хамитов: 12 языков преподается в школах. Марийский плюс к тому, что вы сказали, чувашский, украинский – мы одна из немногих территорий России, где преподают украинский язык. Я недавно был в украинской деревне и там абсолютно спокойно люди говорят на своем родном языке.
Корр.: А тут есть украинские деревни?
Хамитов: Дело в том, что в Башкирии прекрасные земли, черноземы, и в конце 19-го в начале 20-го века тысячи переселенцев из Украины, Полтавской губернии переехали сюда, очень быстро обустроились.
Корр.: И сохранили язык.
Хамитов: И сохранили язык, сохранили и школу, и культуру и все остальное. Я хочу сказать, что никакой моей личной заслуги или любых больших начальников в сохранении мира и спокойствия нет. Дело в том, что народ веками выработал этот иммунитет против противостояния, против межнациональных конфликтов. У нас в республике никогда межнациональных войн не было. Точно также у нас не было межрелигиозных войн. А то, что башкиры поднимали восстание – это была борьба с несправедливостью. Отнимались земли, выгоняли из своих…
Корр.: Это какой период?
Хамитов: Это 17-18 век…
Корр.: Это давно, это давно.
Хамитов: И крайнее было восстание, в котором участвовал Салават Юлаев известный. Так вот, люди сами выработали иммунитет, люди спокойно живут, воспринимают друг друга. Люди спокойно идут на смешанные браки. Сегодня у нас в республике каждый третий, если не каждый второй брак смешанный. А межнациональные браки – они всегда дают очень хороших крепких ребятишек, умных, толковых. В этом плане – это наше благо. И мы на самом деле сегодня сплав народов, и этот сплав не разорвать, ни каким-то образом деформировать нельзя. Это очень сложно сделать. И я считаю, что это заслуга народа, не руководителей, не властей, ни сегодня, ни 10 лет назад, ни 30, ни 50, ни 100. Люди сами выбрали такую модель жизни.
Корр.: Можно уточнить про 6 языков. Это обязательно – 6 языков в школе?
Хамитов: Нет, у нас обязательным считается изучение государственных языков, коими являются русский и башкирский. Иногда вокруг этого возникают споры, мы пытаемся находить консенсус в этой части.
Корр.: Споры - что должно главенствовать?
Хамитов: Что должно главенствовать, сколько должно быть русского, сколько должно быть башкирского. Проблема сложная.
Корр.: А телеканалы есть на башкирском языке?
Хамитов: Конечно. У нас есть свое башкирское спутниковое телевидение, которое примерно на 60% вещает на башкирском языке.
Корр.: Скажем так, обычные граждане башкирский знают, могут… - просто не бейте меня за этот вопрос, просто мы знаем некоторые республики, где криков много, а…
Хамитов: Башкиры в основном знают, при этом сельская часть населения знает язык хорошо, и пишет и читает. Городские башкиры уже сегодня в этом плане потеряли или теряют язык, который учат в школе, но писать по-настоящему и объясняться литературно уже не могут. Но в целом это для нас тоже проблема, потому что башкиры не самый многочисленный народ Башкирской федерации, это очевидно – нас около 2 миллионов человек. И нам важно сохранять язык. Мы свой язык видим как одно из цивилизационных свойств человечества в целом. Нельзя нам терять башкирский язык.
Корр.: А ограничений нет? Вот того, что называют русификацией, там звонков: «Заканчивай с этим башкирским языком»…
Хамитов: Нет-нет, это нет. И мы надеемся, этого никогда и не будем иметь. Поэтому не могу сказать, что у нас что-то на стыке национальных интересов происходит. Не искрит, слава богу, и нет зоны, скажем так, сложных каких-то рисков, напряжений и прочего.
Корр.: Нам тут донесли враги Башкирии, что у вас растет рождаемость.
Хамитов: Мы стараемся, мы работаем в этом направлении.
Корр.: Вы или народ?
Хамитов: Народ в том числе.
Корр.: Народ работает, а вы, что делаете на уровне правительства и законодательном, какой стимул?
Хамитов: Во-первых, башкирское население, татарское население всегда были многодетными. Конечно, сейчас уже редко увидишь семьи 9-10 детей, хотя они есть.
Корр.: А, что они за это имеют?
Хамитов: Ну, во-первых, у нас сегодня 38 тысяч семей, которые имеют трех детей и больше. Мы помогаем землей, разные выплаты есть, в том числе…
Корр.: Центральные или местные?
Хамитов: Местные, да. Целый набор преференций для тех, у кого много детей. Второе: видимо и демографическая волна удачно и счастливо подошла, мы находимся или на плато высокой рождаемости – у нас каждый год примерно 60 тысяч детей рождается. В Москве эта цифра в 10-миллионной, может быть, тысяч 80-90, если я не ошибаюсь, около 100.
Корр.: Пора переносить столицу нашей родины в соответствующие места.
Хамитов: Конечно, где демография хорошая, там и люди живут неплохо – так ведь?
Корр.: Я вам хочу пожаловаться. Я хочу сказать, что, к сожалению, Москва – это такой город, москвичи – они замученные какими-то бытовыми делами… Есть одна, на мой взгляд, серьезнейшая проблема, которая существует в Российской Федерации. Я не хочу хвалить Советский Союз, я его не люблю, скажу честно, вот то образование, которое было. Но оно имел очень такой серьезный плюс: мы знали друг друга. Понимаете? Сейчас вот переименовывают, вы, наверное, знаете ВВЦ в ВДНХ, это значит, что каждая территория будет иметь там свое представительство итак далее. Но вот, скажите, какой ваш совет, как нам сделать, чтобы в Федерации мы знали друг друга, чтобы мы не открывали здесь в передачах секреты кумыса… Ведь мы же живем все вместе, это огромная страна. Что для этого нужно сделать, чтобы мы понимали, что России огромная многонациональная страна?
Хамитов: Да, ответ очень простой: надо больше общаться – это очевидно. Дело в том, что я хотел бы сказать, что ваш приезд – это один из немногих приездов столичных журналистов в республику. Хотя, конечно, появляются иногда люди, с которыми мы общаемся, но в целом, конечно, этих коммуникаций не много на сегодняшний день.
Корр.: Все идет из центра сюда.
Хамитов: Это так, да. Потом наша жизнь, такая размеренная, спокойная, я бы даже сказал, разумная, консервативная – она по разным причинам не интересует редакции журналов и газет и телевидения. Может быть, кому-то это кажется скучноватым, может быть, кому-то это кажется…
Корр.: Обыденным.
Хамитов: …пресным, обыденным, но на самом-то деле такой жизнью живут десятки миллионов человек. И в этой среде тоже что-то происходит, и происходят интересные дела, может быть, не выдающиеся, но, тем не менее, рождаются таланты, у нас есть свои обычаи, поэтому нужны фильмы, нужна эта информационная подпитка взаимная. Я тоже в Москве пожил, слава богу, я в школу пошел в свое время, когда отец учился в аспирантуре. Я в Бауманском шесть лет учился, я 10 лет до президентства работал в Москве. Я понимаю, что такое Москва. И понимаю, насколько узкое это информационное пространство, страшно политизированное порою, и кажущееся тем, кто этим занимается, интересным и самым важным в мире, но рядом-то есть жизнь совсем другая. Вы видите других людей, вы видите людей с другим темпераментом, с другим взглядом на мир. Они живут простой жизнью, и этих людей очень много, очень много. И, мне кажется, это нужно показывать и общаться.
Корр.: Слушайте, а туристы сюда приезжают? Я просто хочу попросить вас нашим слушателям рассказать, что посмотреть в Башкирии… Позовите на что-то конкретное, что им посмотреть?
Хамитов: Хорошо. Я говорю следующее. В советское время вся Москва, туристическая Москва и весь туристический Ленинград отдыхали в Башкирии. Сплав на лодках-байдарках каноэ. Верховое путешествие на лошадках. Самые крупные пещеры Урала, самые красивые. Дальше горы, дальше рыбалка хорошая. И люди со стажем моего возраста – любой из них скажет, что Башкирия всегда была местом паломничества туристическим. Что мы можем сегодня показать? Сегодня, конечно, людей не очень это интересует этот экологический туризм, дикий туризм. Им нужны номера… Мы в этой части работаем. И кроме того, сейчас и новые, как говорится, туристические продукты готовим. Вы говорили много про кумыс. Человек приезжает на небольшую ферму, на которой разводят лошадок, он ловит этих кобыл…
Корр.: Сам?
Хамитов: Да. Дальше делает кумыс, пьет его. В это время еще между этими занятиями путешествует по округе и получает удовольствие. Но это, я еще раз говорю, на любителя. Кроме того у нас есть хорошие и интересные музеи в той же самой Уфе. И Уфа – вы еще увидите город, он симпатичный – там у нас есть музейные коллекции сарматского золота. У нас там есть выдающиеся памятники. У нас есть великолепные виды, город на горе стометровой, виды заречных просторов. Мы сейчас думаем о промышленном туризме. У нас же много интересный вещей делают – это тоже интересно посмотреть: как собирают авиационный двигатель, как собирают вертолет, как производят бензин…
Корр.: И это у вас есть как туристическое предложение?
Хамитов: Мы сейчас это дело формируем. Все знают, что такое бензин, но никто в жизни ни разу не видел, как его производят: ректификационная колонна, колоссальные энергетические ресурсы подведены, вода, пар, нефтепроводы – это все надо видеть, это страшно интересно на самом деле. Поэтому мы тоже кое-что у себя проворачиваем в голове, и начинаем это делать. Не все быстро идет, потому что инфраструктуры не хватало, не было отелей. Ну, вот саммиты ШОС и БРИКС нам помогли, наш частник взялся, и сегодня 6-7 отелей хороших строим, и в этом плане, конечно, наша республика достойна посещения и превращения, знаете, в туристический край.
Корр.: Мы, действительно, уезжаем без попытки нас коррумпировать, чего хотелось бы, но…
Хамитов: Это невозможно.
Корр.: Вот видите, это невозможно. Но с огромным чувством благодарности, восхищения вашим краем. То, что вы, во всяком случае, увидели в течение несколько часов. И поверьте мне, мы видели, видели уже – здесь видна одна важная вещь – гигантское старание. Попытка не просто бросить и… ну, живем, ну, центр еще даст денег… - дайте-дайте – а попытка самим решить вопросы. То, что есть – поднять, улучшить и так далее. Это, честно вам скажу, дорого стоит, и просто примите самые большие слова уважения.
Хамитов: Спасибо большое! Редко услышишь от журналистов…
Корр.: Что скажете радиослушателям «Эха Москвы»?
Хамитов: Я пожелать удачи, и хочу сказать, что приезжайте к нам в республику, вам будет здесь хорошо, сытно, весело, и вы уедете с огромным хорошим впечатлением и от людей, которые здесь у нас живут, и от территории, на которой мы находимся и живем.
Корр.: Рустэм Закиевич, спасибо вам большое и наилучшие пожелания он наших слушателей.
Хамитов: Огромное спасибо! По башкирски «спасибо» звучит: зур рэхмат. Спасибо!
Корр.: Я боюсь, что мы не сможем научиться, но тут есть украинская деревня: дякуемо!
По материалам «Эха Москвы»
