Ставка на одного сильного игрока в Чечне – Рамзана Кадырова – позволила Кремлю одержать тактическую победу, но стратегически не представляется верной, считает старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО Вадим Муханов. Уход такого лидера, независимо от причины, обрекает регион и политику федерального центра на дестабилизацию, отмечает эксперт. 

«Новые заявления Кадырова [об операции ставропольских полицейских] являются логичным продолжением давно уже известной тенденции. Я могу напомнить публичный конфликт между руководством Чечни и руководством Ингушетии. Он развивался в подобном ключе, речь там шла о столкновении силовиков, подконтрольных Кадырову, с силовиками Ингушетии. Конфликт был связан с действиями чеченских полицейских в населенном пункте на территории Ингушетии (в селе Аршты. – Прим. «КР»). Там были даже перестрелки.

Как вы понимаете, подобная конфликтная ситуация возникает, когда дается какая-то приоритетная поддержка одному из региональных руководителей. А эта поддержка [Кадырову] неоднократно в публичном поле высказывалась высшим руководством страны.

Можно также перечислить целую серию конфликтов Кадырова или тех сил, которые находились в прямом подчинении Кадырова, с силовиками, находившимися в федеральном подчинении. То есть для экспертного сообщества эта ситуация не нова. Просто сейчас за счет того, что последние заявления Кадырова так растиражировали, эта ситуация стала столь широко известна. Какого-то эксклюзива из этого заявления Кадырова я бы делать не стал. Это совершенно понятная и уже прогнозируемая позиция главы Чечни.

Федеральный центр своей политикой, своим выбором фактически предопределил эти конфликтные ситуации между таким региональным лидером, который является неформальным фаворитом Кремля, с одной стороны, и федеральными ведомствами – с другой. Подобный конфликт априори заложен в привилегированном положении данного лидера. Если бы этот конфликт был первым, но он далеко не второй и даже не третий, и я говорю о заметной тенденции последнего десятилетия.

Вопрос заключается в выборе приоритетов для высшего руководства страны. Для федерального центра приоритетом последние 15 лет была хотя бы относительная стабильность в Чечне. И очевидно, что в связи с этим закрываются глаза на все остальные вещи, которые там происходят. Более того, можно сказать, что данный политический шаг, а именно столь однозначный выбор в пользу одной из фамилий в Чечне, позволил федеральному центру одержать определенную тактическую победу, чему мы сейчас является свидетелями. Потому что если сравнить Чечню сегодняшнюю и Чечню десятилетней давности, то разница очевидна. Но помимо тактической победы, есть и некие стратегические недостатки в данном выборе. И этот конфликт [Кадырова с МВД] является негативным послевкусием подобного выбора. Дай бог, если подобные инциденты не превратятся в более серьезные конфликтные ситуации. Я бы оценил сегодняшнее состояние и эти конфликты как «призрачную угрозу». Все понимают, куда это выльется, но пока это никуда не вылилось. Пока определенные риски в подобную политическую линию бесспорно закладываются. Насколько эти риски «выстрелят» в ближайшее время, будет зависеть от позиции высшего руководства страны.

Стратегически мне не представляется верной ставка на одного человека. Успех российской имперской политики на Кавказе всегда заключался в наличии у верховной власти большой колоды местных администраторов и авторитетных военачальников. А когда выбора практически нет и фактически есть только федеральный центр и один человек, который олицетворяет собой власть и контроль в целой республике, то понятно, что в тактическом плане федеральный центр выигрывает, потому что у него есть сильный игрок, на которого сделана ставка. А стратегически все не так хорошо, потому что нет адекватной замены, и уход этого человека обрекает регион и политику федерального центра на крайне вероятную дестабилизацию. Потому что уходит авторитетный человек и других найти в короткие сроки невозможно. На сегодня положение дел в Чечне именно такое, когда других сильных и самостоятельных персоналий там просто нет, точнее говоря, их уже нет.

Что касается заявления Кадырова о готовности уйти – оно чисто популистское. Если посмотреть выступления Кадырова за последние пять лет, то можно увидеть его неоднократные высказывания о том, что он прямо завтра может уйти. Но ни разу это заявление не реализовывалось на практике. То есть это некий реверанс, который он делает в политическом поле страны. Частично это выглядит и как шантаж. Надо сказать, что и это заявление, и заявления, которые делаются в рамках линии по борьбе с терроризмом, они тоже частично являются политическим шантажом. Практически каждый год Кадыров говорит о том, что на территории республики осталось несколько десятков боевиков. Потом отчитывается о серии удачных операций, а на следующий год число боевиков почему-то не сокращается. Это все в рамках той линии, о который мы говорим. Речь идет о том, что существует некий негласный шантаж Москвы региональными лидерами. То есть они говорят – если мы уйдем, то тут будет анархия. Подобная линия периодически реализуется не только между Грозным и Москвой, но и между Москвой и другими северокавказскими столицами».