Десяток регионов зарабатывают деньги, а остальные 75 получают их из Кремля – констатирует политолог Дмитрий Орешкин, подчеркивая, что такая конструкция остается дееспособной только при высоких нефтяных ценах. Но в условиях, когда нефть подешевела вдвое, содержать регионы центр уже не может, подчеркивает эксперт, и возникает серьезная проблема: Кремль перед губернаторами ставит задачу обеспечения социальной стабильности, «а денег не дает, и не может дать».
«Задача номер один, которую федеральные власти ставят перед губернаторами, – это не допустить необоснованного роста цен и роста социальной напряженности. Задача номер два – начать подготовку к выборам 2016г. «в нынешнее непростое время». Задача номер три – виртуально поддерживать выполнение обещаний президента Путина, данных в мае 2012г. Все понимают, что де-факто их выполнить невозможно: и федеральный центр, и губернаторы. Но надо хотя бы делать вид, что их выполняют.
Почему это невозможно? Факт номер один: рост пенсий сейчас отстает от роста инфляции, и пенсионеры объективно беднеют. Факт номер два: МРОТ в среднем по России в 2014г. составлял 5 554 руб., а в 2015г. он составляет 5 965 руб. То есть рост этого МРОТ составляет 7,4%, исходя из того, что думали, что инфляция будет равна 7,4%. А на самом деле, даже по официальным данным, она составила 11,4%. А это значит, что МРОТ растет медленнее, чем инфляция. А от него рассчитываются все социальные выплаты. И это означает, что, как не крути, власть де-факто понимает, что реальный уровень жизни людей будет понижаться. Таким образом, федеральная власть понимает, что указы 2012г. выполнить невозможно, а региональная власть понимает это еще конкретней, потому что они [губернаторы] находятся ближе к земле.
Вот губернаторы и будут говорить: «Ребята, вы задачи перед нами ставите, а денег не даете. Давайте деньги». А им будут отвечать: «Денег нет. Проявляйте инициативу. Используйте методы народной стройки, привлекайте русскую смекалку». И кончится все это ничем. Вслух произнесут правильные слова о том, что цели поставлены, задачи определены. Губернаторы скажут «да-да, конечно», а потом в курилках будут говорить, что беда.
В нынешней ситуации для регионов существует вариант развития, который недавно предлагал Евгений Примаков. Так, кстати, было, когда он был премьером. Этот вариант делит налоговую базу с федеральным центром в пропорции 50 на 50. Более того, Примаков также предлагал вариант введения фиксированного платежа от регионов в федеральный бюджет, а все, что они смогут заработать сверху, оставлять им.
Но путинская вертикаль построена на более суровой логике: две трети доходов регионы должны передавать в федеральный центр, оставляя себе одну треть. Этот вариант необходим федеральному центру, в частности, для того, чтобы тратить деньги на развитие военных проектов, из-за чего, кстати, Алексей Кудрин ушел из правительства. Он говорил, что 23 трлн руб. на оборонку экономика не потянет, потому что это не выгодно с точки зрения бизнеса. Да, конечно, какую-то часть оборонной продукции можно продавать, и ее продали на 15 млрд долларов, но сколько из-за этого недополучили, потому что [средства] вытянули из регионов, ослабляя их экономическую самостоятельность и убивая мотив к развитию бизнеса и зарабатыванию денег. А зачем им больше денег зарабатывать, если у них все равно две трети отберут?
И в этом фундаментальная проблема вертикали: или вы имеете самостоятельные регионы с признаками экономического роста, у которых есть мотив зарабатывать больше денег, но тогда эти регионы начинают качать права. Или вы имеете регионы бедные, но зато послушные. Потому что они смотрят в рот и ждут подачек от федерального центра.
Вся путинская стратегия регионального развития исходила из второго принципа. Поэтому даже в лихие и крайне бедные 90-е в стране было 20-25 регионов-доноров. Сейчас же их количество уменьшилось вдвое. В основном это, конечно, нефтегазовые субъекты на Севере и крупнейшие богатые регионы типа Краснодарского края, Татарстана или Москвы. Двукратное уменьшение количества регионов-доноров – это прямое следствие виртуализации политической и экономической жизни в стране.
Но тогда получается, что десяток регионов зарабатывают деньги, а остальные 75 – получают их из Кремля. И все это замечательно, пока у него есть деньги. Но теперь-то этих денег нет. Нефть вдвое подешевела, а, значит, содержать регионы центр уже не может. Значит, возникает серьезная проблема: Кремль перед губернаторами ставит задачу обеспечения социальной стабильности, а денег не дает, и не может дать. А сами регионы за эти 15 лет все потратили даром: они не создали инфраструктуры, ни самостоятельного бизнеса – у них стимула к этому не было.
Значит, возникает обычная для вертикального государства проблема: до тех пор, пока у центра есть деньги или силовые ресурсы, чтобы обеспечивать лояльность, регионы сидят и не высовываются. Но все это работает, когда ресурсы стоят дорого. А как только они начинают стоить дешево, так экономический кризис понемножку и неизбежно переходит в территориальный. Потому что губернаторы должны ведь что-то объяснять свои людям. Конечно, в Кремле они смотрят в глаза начальнику, говорят «да-да, не извольте беспокоиться, будет сделано». А возвращаясь к себе домой, они прямо или косвенно заявляют: «Москва денег не дает, платить нечем» – и перекидывают ответственность на центр, и таким образом у кризиса появляется географическое измерение.
Самые серьезные изменения, о которых сейчас не принято говорить, касаются Калининграда. Это продвинутая территория, благополучие которой построено на трансграничном бизнесе. И она получила огромный удар, потому что упал рубль, плюс введены всякие санкции и таможенные платежи, которые вводит центр, чтобы добиться увеличения отчислений для себя. И Калининград начинает потихоньку злиться.
Вот, несколько дней назад прошла забастовка на продовольственном рынке. Люди, продающие мясо, говорят, что цена на него поднялась на 30%, а им не разрешают поднимать цены, потому что начальники не велят. А поскольку это Калининград, территория европеизированная, люди там не так сильно запуганы, как, скажем, чеченцы. И они начинают забастовку. Вот уже был первый звоночек в самом продвинутом регионе.
Таким образом, здесь работает логика, которая противоречит советским представлениям о том, что если у людей есть деньги, они сыты и довольны, а если где-то кто-то бастует, туда надо просто подбросить денег и наказать зачинщиков, и кризис исчерпывается. А сейчас наоборот, чем люди состоятельнее, тем они и самостоятельнее, и поэтому от власти большего требуют».
