За последнюю неделю из-за распространения коронавируса более 80% вузов в России перешли на дистанционное обучение. Как заявил министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков, в стране есть хороший накопленный опыт работы в этих условиях. Но так ли хорошо обстоят дела на самом деле? Центр «Юг» попросил преподавателей крупнейших вузов ЮФО и СКФО рассказать, как университетам живется на удаленке.
Более 80% российских вузов с 16 марта перешли на дистанционное обучение из-за угрозы распространения коронавируса. В их числе и крупнейшие вузы Юга России.
Экспериментом, который внезапно стал повсеместной реальностью, называет ситуацию замдекана факультета социологии и политологии Южного федерального университета Дмитрий Абросимов: «В России давно создан цифровой консорциум, куда вошли крупнейшие вузы, и где они могут свободно обмениваться между собой курсами. Есть даже такие, которые полностью загрузили свои программы в него. Вопрос в том, насколько это будет эффективно, потому что все затевалось как эксперимент, но времени на его отработку не дал коронавирус. Должны были поделить студентов на три группы – очников, очно-заочников и дистантников и посмотреть результат. Теперь сравнивать не придется».
Между тем работа консорциума продолжается. Северо-Кавказский федеральный университет для записи видеокурсов открыл студию со стеклянной сенсорной доской, светодиодным оборудованием и телесуфлерами. В ближайшее время планируется подготовить около 100 курсов для студентов. Онлайн-лекции будут доступны через образовательный портал «еКампус».
Несмотря на «срыв» эксперимента, внедрение цифровых технологий, которое масштабно шло в вузах, сделало свое дело: высшая школа оказалась готова к быстрому и качественному переходу в электронный режим, считает профессор кафедры социологии и социальных технологий ВолГУ Александр Стризое: «Волгоградские вузы работают в новых обстоятельствах без сбоев, так как у нас уже был опыт перевода студентов на удаленку и смещения сессии из-за проведения в Волгограде ЧМ-2018. Конечно, карантин – грустное дело, но, с другой стороны, это прекрасный повод протестировать электронную систему «педагог-студент», которая существовала, но не использовалась в полном объеме. В нашем университете сейчас и преподаватели, и студенты довольны. Кроме того, выясняется, что режим контроля может быть еще более плотным, чем в аудитории: регулярно отправляются задания и надо их выполнять к определенному сроку».
При этом наблюдатели отмечают, что у части преподавателей переход на дистанционное обучение ожидаемо вызвал отторжение и сопротивление. Те же, у кого новый подход вызвал энтузиазм, скорее всего, уже не захотят возвращаться к очным занятиям. Однако и те и другие отмечают увеличение нагрузки. Электронная форма требует от преподавателя больше сил и времени, чем традиционная, считает доцент Крымского федерального университета имени Вернадского Наталья Киселёва: «Времени на лекции уходит столько же, и хотя коммуникация стала проще, отчетности меньше не стало. Теперь нужно не просто провести занятие, но и отчитаться в электронной форме. Бюрократия никуда не делась. Кроме того, есть проблемы с программным обеспечением. Наш вуз создал площадку для преподавателей и студентов на базе платформы «ВКонтакте». Ведем онлайн-лекции по расписанию, которое было и раньше, все нормально. Но уже сейчас понятно, что выпускные экзамены нам здесь не провести, придется искать что-то новое».
О проблемах инфраструктуры в случае затяжного карантина говорит и Александр Стризое: «Иногда системы выходят из строя. И не все программные продукты, которые используются в вузах, одинаково хороши. Думаю, что в ближайшее время и вузам, и Минобрнауки придется провести ревизию ПО и инфраструктуры».
Замдиректора по научной работе в филиале СКФУ в Пятигорске, профессор кафедры истории и философии права Арушан Вартумян добавляет, что продление карантина может плохо сказаться на студентах естественнонаучных и технических специальностей, которым необходим доступ к лабораториям и спецоборудованию. Кроме того, он может отразиться и на вступительной кампании. Если ЕГЭ перенесут, то сдвинутся сроки приема в вузы, будут поставлены в более жесткие условия и абитуриенты, и образовательные учреждения. «Сессия провалена не будет, так как есть много факторов оценки работы студента на промежуточных этапах, в результате чего итоговая аттестация – просто формальность. Думаю, что преподаватели проявят социальную солидарность и пойдут навстречу студентам, а студенты пойдут навстречу нам. Будет достигнут образовательный консенсус. А вот вступительная кампания вызывает много вопросов. Вузы сейчас полностью лишены возможности заниматься профориентационной работой, устраивать дни открытых дверей, знакомить абитуриентов со своей спецификой», – комментирует Вартумян.
Одна из обсуждаемых тем в вузах – плата студентов за обучение, их стипендии и зарплаты преподавателей. «Отдельные студенты-платники уже ворчат, что отдавали деньги за очное, а получили электронное обучение. Некоторые просят пересмотреть стоимость. Но это вопрос, над которым еще предстоит поработать», – говорит Вартумян.
Не стоит сравнивать дистанционное обучение с заочным, это совсем разные вещи, считает Наталья Киселёва: «Заочное предполагает самостоятельное изучение предметов с выходом на две сессии в год. Дистанционное – это цикл онлайн-лекций с промежуточной аттестацией, домашними заданиями и так далее. Все как при очном образовании, но через монитор. Поэтому вряд ли руководство вузов будет пересматривать размер оплаты для коммерческих студентов или целевиков, это касается и стипендий, и зарплат преподавателей».
Между тем все эксперты уверены, что после эпидемии система высшего образования уже не будет прежней. По мнению Дмитрия Абросимова, масштаб дистанционного образования останется большим. Арушан Вартумян считает, что после эпидемии стоит ожидать укрупнения вузов: «ВШЭ давно выступала за введение полностью дистанционного обучения. Но в таких условиях страдать будут маленькие вузы, им придется объединяться с большими и технически оснащенными».
«Несмотря на хорошие результаты, полный переход на дистанционное обучение я считаю несколько ущербным. Это то же самое, что дистанционное питание. Поэтому я выступаю за сохранение очной формы и возврат к ней в случае окончания эпидемии», – комментирует Наталья Киселёва.
«Может быть, изменится психологическое поведение студентов, ведь если больше организованности, то больше ответственности. Борьба с коронавирусом, соблюдение карантина, дистанционное обучение, включение в волонтерские корпусы – все это требует от человека самоорганизации. Не все к этому готовы. Но будет повод поработать над собой», – резюмирует Александр Стризое.
