Глава Минприроды РФ Александр Козлов обратился в Генпрокуратуру из-за кратных занижений в Якутии и Иркутской области данных о природных пожарах. Руководитель Лесного отдела Гринпис Алексей Ярошенко говорит, что схожим образом ведут себя все субъекты РФ, но ни один губернатор из-за этого еще не пострадал. Наказывают за это обычно «стрелочников», то есть обычных исполнителей воли «больших начальников», заинтересованных в сокрытии пожаров.

– Якутия и Иркутская область в этом году лидеры по подтасовке статистики или Козлов выбрал эти регионы, потому что в них можно критиковать губернаторов?

– Есть регионы, в которых делали то же самое, и их Минприроды не ругает, по крайней мере, публично. Например, Тюменская область, которая в этом году скрыла значительную часть своих пожаров в не меньшей пропорции, чем сейчас Якутия и Иркутская область. Может быть, [избирательное отношение Минприроды] связано с тем, что все губернаторы равны, но некоторые равнее, а может быть, с тем, что сейчас терпение лопнуло. Трудно сказать.

Вообще искажение данных по пожарам очень распространено. Если мы возьмем в целом статистику по стране, то данные дистанционного мониторинга с начала 2021г. по сегодняшний день, 8 июля, расходятся с данными оперативных сводок в 9,2 раза. Для весны это характерно. Это связано не только с ложью, а с тем, что у нас очень много лесов, за которые вообще никто не отвечает, и как раз весной они больше всего горят. В основном это леса, которые находятся на сельхозземлях. В Тюменской, Омской областях – регионах, которые еще в апреле и мае внесли наибольший вклад в расхождение данных по пожарам, – как раз горели леса на сельхозземлях.

– Почему именно они?

– К сожалению, у нас даже законодательство мотивирует людей к тому, чтобы жечь эти леса. Потому что за сам факт существования леса на земле сельхозназначения на организацию можно наложить штраф в 700 тыс. руб. Это много. А за нарушение правил пожарной безопасности, если попадется обычный человек, штраф будет 4 тыс. руб. максимум.

Но в Якутии и Иркутской области дело не в этом. Там уже горят леса на землях лесного фонда. Но искажение данных по ним – это тоже обычная ситуация, которая происходит из года в год. Дело в том, что когда начинает гореть тайга, то первая реакция во многих регионах – это все скрыть, авось этого не заметят. Конечно, Рослесхоз все проверяет, но это очень длинные процедуры, которые могут занимать 1–1,5 месяца, и к тому времени, когда дело доходит до уточнения реальных площадей, все может уже забыться.

– А само Минприроды честно предоставляет данные о природных пожарах?

– Конечно нет. Минприроды черпает данные из Рослесхоза, которому подведомственна Авиалесохрана. Рослесхоз дает оперативные сводки по данным регионов, он их просто суммирует и каждый день рано утром размещает на своем сайте. Затем их Авиалесохрана около месяца проверяет и собирает статистику, которая ведется по кварталам и публикуется с задержкой в 35 рабочих дней. Это первый источник. Второй источник – это данные дистанционного мониторинга, которые тоже публикует Авиалесохрана. Это то, что автоматически распознается по спутниковым снимкам. Это хорошая система, которая дает очень высокую точность для крупных пожаров, но чем меньше пожар, тем выше погрешность.

– Есть вообще в России примеры, чтобы региональные руководители ответили за занижение статистики по пожарам?

– Таких примеров не было. У нас система дистанционного мониторинга официально была введена в 2005г., каждый год она показывает кучу расхождений, но к ответственности всегда привлекаются максимум стрелочники, то есть специалисты на местах. Это, кстати, большая проблема: в искажении данных заинтересованы большие начальники, а наказывают обычных исполнителей. Как правило, это заканчивается штрафами, хотя есть и уголовная статья, 237-я [сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей], но она за все время ни разу не применялась, когда речь шла о лесных пожарах.

– Перспективы по наказаниям в этом году такие же? Опять пострадают стрелочники?

– Вот смотрите: в Тюменской области была реальная катастрофа. Площади ландшафтных пожаров были в 10 раз больше многолетнего уровня. Там и дома сгорели, и было опасное для жизни задымление, но все, в общем-то, кончилось легким испугом. Пожары поначалу там прятали, режим ЧС был введен почти через месяц после начала их роста. Но это не закончилось ничем, всем понятно, что никаких оргвыводов не будет. Так, в принципе, и происходит. Для любого нашего чиновника, который отвечает за леса, главное пережить пик, пока про его регион массово пишут в СМИ. Если он его пересидел, то потом начинает гореть где-то еще и про него забывают.