Внебрачный сын Владимира Жириновского Олег Эйдельштейн анонсировал возможный выход из ЛДПР из-за конфликта с Леонидом Слуцким и переход в «Новые люди», чтобы у них появился «свой Жириновский». Политолог Виталий Иванов полагает, что системе не нужны вожди-харизматики – она делает ставку на сговорчивых партийных бюрократов типа Слуцкого или зампреда ЦК КПРФ Юрия Афонина.
– Эйдельштейн позиционирует себя как новый Жириновский. В этой связи возникает вопрос, нужны ли партиям вожди сейчас?
– Тут есть три вопроса: нужны ли партии нам вообще, нужны ли вождистские партии действующей власти и нужны ли вожди самим партиям.
– Давайте начнем с первого: нужны ли партии?
– Буду выражать только личное мнение. Никакой принципиальной нужды в партийной составляющей политической системы нет. Если бы мы ее демонтировали, то никто принципиально ухудшений бы не почувствовал, за исключением профессиональных партийцев, политобслуги и медийки, которые с этого кормятся. Как показала практика целого ряда государств, включая братскую Белоруссию, можно спокойно обходиться без партии власти – Лукашенко живет без нее уже десятки лет. Да, у него там есть какие-то коммунисты, еще кто-то, но всё это на уровне декора. Мы по-настоящему в партиях не нуждаемся, но они еще есть – это такой известный консерватизм.
– То есть, система всё еще сохраняет партии, это понятно. А что с вождями?
– Тактически с точки зрения менеджирования политических процессов, партстроительства и так далее, лучше, чтобы таких вождей как Жириновский больше не было. Это очень требовательные, вредные партнеры, с ними надо больше цацкаться. И еще не с каждым они будут разговаривать, и будут выдвигать условия, пользуясь тем, что они все такие известные и авторитетные. Гораздо проще, когда во главе партии стоит бюрократ с низкой известностью, общаться с ним проще и во всех смыслах дешевле. С этой точки зрения, никакие новые жириновские и им подобные нафиг не нужны.
– А партиям?
– Партиям вожди, конечно, нужны. По тем же причинам, по которым они не нужны системе. Когда есть яркий лидер с авторитетом и с рейтингом, он может в ходе переговоров выбивать какие-то лучшие условия. Но в нынешних условиях такие лидеры появиться уже не могут. Жириновский был реликтом ранних девяностых – он тогда сформировался, затем законсервировался и продолжал существовать, несмотря на то, что политическая обстановка поменялась радикально. Но те условия сейчас невоспроизводимы, непредставимы, и не дай бог, чтобы они повторились. Но было политическое решение, что пусть он будет. Хотя, если бы было другое решение, то политическая смерть Жириновского наступила бы гораздо раньше физической.
– Кто будет возглавлять партии дальше?
– Профессиональные партийные бюрократы. Посмотрите на Афонина, на внука Зюганова, на Слуцкого. Хотя Слуцкий – это промежуточный персонаж, потому что он тоже из 90-х. Но все, кто идет уже после него – это в чистом виде партийная бюрократия: никакой харизмы нет и не надо.
– Как скоро мы приблизимся к белорусской беспартийной модели?
– Мы к ней еще не приблизились. Мы зачем-то консервируем эту четверку и их лидерские конструкции. Но что мешало давным-давно заставить коммунистов убрать Зюганова и поставить Афонина? Зюганов, конечно, тоже вредный, как и Жириновский, но если бы его вызвали и поговорили на должном уровне с должной интонацией, то никакого сопротивления с его стороны не было бы.
– Вы говорите «четверку». Но парламентских партий сейчас пять.
– Ну да, еще одну партию добавили. Это к вопросу об отношении системы к сохранению партий. Но простые люди из народа не знают, сколько их: три, четыре или пять.
– То есть, в среднесрочной перспективе партии как явление еще сохранятся?
– Есть, конечно, варианты, что делать с ЛДПР, но магистральная линия – чтобы они в нынешнем составе сохранились и продолжали [деятельность]. Но не факт, что ветер дует в их паруса, может, дойдет до ребрендинга и демонтажа под видом усиления. Но я бы все их снес.
