Представительство женщин на руководящих должностях федерального и регионального уровней в России сокращается: их стало меньше в правительстве РФ, в Госдуме их около 17%, а из 89 губернаторов всего одна женщина, зато на них держится почти всё МСУ. Почему так происходит, рассказала в интервью «Клубу Регионов» политтехнолог, исполнительный директор коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгения Стулова. Сейчас она является экспертом Женской политшколы ЕР. 

– Зачем создавать политшколу именно для женщин? В чем ценность гендерно-ориентированного формата?

– Начнем с того, что у нас у всех есть консолидированное мнение, что совершенно не важно, какого пола профессионал, если он хорошо делает свою работу. Однако есть нюансы. На прошлой неделе мы с коллегами – сенатором Дарьей Лантратовой и депутатом Госдумы Наталией Полуяновой – собрали в школе 1,1 тыс. женщин из 52 регионов, и все они в основном работают на местах. На федеральном уровне женщин в политике не очень много, в Госдуме всего порядка 17%, а в новом составе правительства после переназначения их стало еще меньше. В губернаторском корпусе вообще всего одна женщина [глава ХМАО Наталья Комарова]. Однако чем ниже уровень – тем больше женщин: в мэриях, в заксобраниях, в МСУ вообще сплошные женщины.

Поэтому отвечаю на ваш вопрос, почему мы формируем женскую политику. Дело в том, что сам избиратель по-разному формирует запрос к политикам-женщинам и мужчинам. Поэтому надо учить женщин тому, как показать себя, чтобы их выбрали, и как вести себя, чтобы их потом не задвинули. Наши потребительницы – это представители МСУ, которые нуждаются в обучении. Это такие женщины с усталыми лицами, на которых часто держится ЖКХ или социальная сфера целого города.

– Верно ли утверждение, что избиратели готовы видеть женщин на низовом уровне, а всё, что выше – там уже стереотипы работают против них?

– Я бы не сказала, что это стереотипы. Женщин на земле больше потому, что они инициативнее. Очень много тех, у кого есть особый ребенок, и они начинают работать с такими детьми, а затем становятся настолько активны, что идут в политику. Это также многодетные женщины, их, кстати, очень много в Женском движении ЕР. И очень часто они занимаются работой, которая мужчинам не очень интересна. Есть еще отдельная категория женщин, которые идут в политику - это те, кто занимается помощью в рамках СВО: матери, жены мобилизованных, которые объединяются в сообщества, чтобы в меру своих возможностей помогать тем, кто на передовой.

– Женщины хотят в большую политику? Ваша школа учит их этому?

– Мы скорее рассказываем, что их может ожидать. Готовим к этому. А вопрос, захотят ли они – это уже другой вопрос. Но могу сказать, что к нам приходит учиться много федеральных депутатов, и они хотят не то что идти дальше, а понять, как сохранить, улучшить то, что они имеют на своем уровне.

– Можно ли говорить о негативных последствиях, связанных с дефицитом женщин на руководящих должностях федерального и регионального уровней?

– Многие считают, что если бы женщин на этих уровнях было больше – было бы лучше. Потому что женщина – это природный модератор. Есть мнение, что женщина эффективна в то время, когда людям требуется помощь, когда они фрустрированы, когда нужно больше проявлений заботы. Поэтому, если посмотреть на региональные команды, то губернатор – мужчина, а вице-губернатор по социальной политике – почти всегда женщина.

– Радикальные феминистки говорят о мужском заговоре против прихода женщин на руководящие должности…

– Совсем не факт, что женщины хотят, например, пойти в губернаторы, а их не пускают. Вообще я думаю, что все стеклянные потолки – скорее в головах, а не в реальности. Зачастую, женщины сами себе ставят ограничения в развитии карьеры. У этого много причин, например, страхов больше, чем позитивных ожиданий. Все-таки, политика – это не простая вещь, и не каждому понравится быть на виду, работать на публику, давать интервью. Например, мы общались с женщинами-депутатами от разных партий, и они говорили, что не готовы показывать своих детей, семью, пускать людей в свое личное пространство. А к женщине в этом плане гораздо больше вопросов, ей гораздо сложнее пиарить себя в паблике, чем мужчине.

– Как нынешний тренд на то, чтобы рожать раньше и больше, отразится на присутствии женщин во власти? Не случится ли так, что они просто уйдут с головой в свои семьи.

– Мы тоже часто об этом разговариваем. В марте прошел форум «Разговоры о важном для взрослых: женский взгляд» во Владивостоке, где в аудитории сидело 476 женщин, работающих в органах власти. Я задала вопрос, у кого трое и больше детей. Подняли очень много рук, а когда спросила, у кого двое или более, то руки поднял почти весь зал. О чем это говорит? О том, что сейчас государство создало такие условия, когда женщина может идти в политику без отрыва от семьи. Многодетные женщины вообще очень охотно идут в политику – это тренд.